В 2017 году из-за совпадения субботы перед днем памяти святого Димитрия и праздником Казанской иконы Божией Матери, Дмитриевская родительская суббота перенесена на 28 октября.
Димитриевская родительская суббота – поминальная суббота перед днем памяти великомученика Димитрия Солунского (26 октября по старому стилю). Людям «советского» возраста, приходящим поминать в родительские субботы своих усопших, проще запомнить этот день по другой дате: где 7 ноября – «красный день календаря», там где-то рядышком перед ним – и Димитриевская…
Народная традиция крепко связала этот день с Куликовской битвой: дескать, благоверный князь Димитрий Донской просил в этот день преподобного Сергия Радонежского отслужить панихиду по воинам, полегшим в Мамаевом побоище…
Правда, в «Православной энциклопедии» мы читаем, что слова из Киприановской редакции «Сказания о Мамаевом побоище», созданной в середине 16 века : «И чтобы тебе пети понафида и служити обедня по всех по них избьенных. И тако бысть, и милостыню даде, и преподобнаго игумена Сергиа корми, и всю братию его» – не связаны напрямую с Куликовской битвой. В богослужебном уставе этот день не отмечен как поминальный, и народная традиция (вероятно, еще древняя, дохристианская) поминать в этот день усопших не сразу стала церковной.
Тем не менее тысячи россиян заходят в этот день в православные храмы, ставят свечи, кладут на канунник продукты и пишут в поминальных записочках имена своих умерших близких. Стопы записочек, вереница имен… Горят свечи, поет хор, воздух светло-синь от кадильного фимиама, люди стоят плечом к плечу, и мнится, что пространство храма в этот день расширяется, увеличивается вдвое: плечом к плечу стоят здесь незримо и наши усопшие, для кого поминальная наша молитва – поддержка и утешение…
Один из самых болезненных вопросов в такие дни – можно ли поминать тех, кто умер некрещеным?
Распространено среди прихожан такое мнение: молиться можно только о крещеных и умерших в вере, перед кончиной исповедавшихся и причастившихся св.Таин (знаю монастырь, монахини которого учат паломников: молитесь только о самых близких, и то с осторожностью, за верующих, а за некрещеных – даже за самых близких нельзя, мол, человеку бы свои грехи отмолить, а молиться о других – брать на себя еще и их грехи, сие есть дерзость и неразумие пред Богом…)
Что ответить усвоившим такой взгляд на молитву? Отвечаю просто: молитва и милостыня наша о душе усопшего – в помощь такому человеку.
И вот представьте: один человек сидит себе на берегу, а другой тонет – кого надо спасать? Тонущего. Так кому первоочередно нужна молитва-помощница, верующему или неверующему усопшему? Понятно, что неверующему, тому, кому после смерти тяжелее…
Конечно, если человек умер некрещеным, а тем паче – сознательно неверующим, если в земной жизни не принадлежал к Церкви Христовой, то после смерти его насильственно к Церкви не «пристегнешь», в записках на проскомидию его имя не пишут – но самим-то родным и близким, тем, кому судьба усопшего небезразлична, молиться о нем надо – и дома, и в храме – самим, в том числе и во время панихиды (молитву в храме, в евхаристическом собрании, совершает вовсе не только один батюшка, но в с я Церковь, все предстоящие).
Коли мы сами христиане – это наш христианский долг во исполнение заповеди Божьей о любви к ближнему.
Он ушел из земной жизни в тяжких грехах, нераскаянным? Что ж, предоставим его Богу и суду Божию, сколь праведному, столь и – в отличие от нашего с вами суда –милосердному. Об этом нам на каждом богослужении напоминает Церковь словами одной из ектений: «Сами себе, и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предадим».