Святой пророк Илия
Среди множества имен, заполняющих христианские Месяцесловы, имя пророка Илии, жившего почти три тысячи лет тому назад, занимает особое место. Мало кто из святых пользуется таким почитанием в православном народе. Но в то же время он предстаѐт людям фигурой полусказочной, каким-то соперником Зевса Громовержца, который разъезжает по небесам в колеснице и мечет на землю молнии. Одновременно он настолько «охлаждает» в день своего праздника воду в реках и озерах, что купание в них становится, для суеверных россиян, делом почти что погибельным (реальная температура воды почему-то в расчет не принимается)! Разумеется, сам великий пророк в этом отнюдь не виновен; виновата полуязыческая народная традиция и элементарное неумение понимать древнюю письменность с ее образно-поэтическим языком, обилием гипербол и красочных метафор, буквальное восприятие которых и рождает в малообразованных людях нелепые фантазии. Можно сто раз читать или слушать библейское повествование о пророке; но без понимания исторического контекста – это бесполезно. Что же мы достоверно знаем об Илии? В какой обстановке он жил? Что тогда происходило на Ближнем Востоке?
Жизнь Илии (точнее – только годы его общественного служения) описана в библейских хроникальных 3-й и 4-й "Книгах Царств" и отражает реальный религиозный конфликт того времени. Он появляется в истории уже зрелым человеком, т. к. о его происхождении известно лишь, что он "фесвитянин из жителей галаадских" (3Цар.17:1). Главное дело пророка – борьба за веру в истинного Бога, за сохранение нравственных и социальных законов Моисеевой религии, из которой возросло позднее христианство. На это указывает и само имя Илия ("Мой Бог – Яхве"). После смерти Соломона (ок. 931 до н. э.) его блестящая монархия разделилась на два соперничающих царства – Израильское (со столицей в Самарии) и Иудейское, на территории которого остался Иерусалим. Вскоре Израиль, испытывавший культурную экспансию со стороны высокоразвитых соседей – Сирии и Финикии, оказался под угрозой полной утраты своей уникальной религиозной самобытности. Кризис достиг апогея в первой половине IX в. до н. э., когда женой слабохарактерного царя Ахава (874–853) стала финикиянка Иезавель, дочь тирского царя-жреца Ефваала (Итбаала). Она стремилась уничтожить богооткровенную религию Моисея и сделать культ Ваала государственной религией Израиля. По приказу фанатичной язычницы алтари Яхве были разрушены, а Его служители перебиты.
Ваал – это ханаанейский (финикийский) бог бури, дождя, плодородия и физической похоти. Культ Ваала и его супруги Астарты сопровождался "священной проституцией", изуверствами и ночными радениями (как у некоторых сектантов) в особых рощах, наполненных непристойными изображениями (это т. н. "маццебы", или "высоты" в деликатном Синодальном переводе Библии). По дорогам слонялись женоподобные языческие жрецы, многие из которых были скопцами, и высокими голосами распевали ритмичные гимны, вводившие слушателей в экстаз. В это время и появляется в погибающем Израиле пророк Илия. Он безбоязненно предрекает страшную засуху, посылаемую Богом для вразумления богоотступников (о ней свидетельствуют и финикийские тексты). Вскоре пересыхают последние источники, царь и народ убеждаются в правоте слов пророка и соглашаются с предложением Илии устроить между ним и служителями Ваала религиозное состязание, которое должно зримо открыть сомневающимся истинного Бога. Израильтяне и Ахав, собравшиеся у горы Кармил, на побережье Средиземного моря, воочию убеждаются в ложности Ваала, – потому что его жрецы, скакавшие вокруг жертвенника весь день, громко вопившие и коловшие себя ножами, не смогли добиться от своего бога никакого знамения. Напротив, по молитве Илии, в которой он просил Бога явить Себя "в огне" и обратить сердца людей, ниспавшее с небес пламя поглотило дрова и лежавшую на них жертву, – причем жертву, обильно политую водой, что исключало сомнения в истинности чуда. Народ пал на колени и каялся в своем отступничестве, восклицая "Яхве – вот [истинный] Бог!", а Илия торжествовал победу. Языческие жрецы, развращавшие народ, были казнены. Вслед за этим хлынул дождь, и засуха отступила.
Но восстановления истинной веры не произошло: царь Ахав вновь оказался бессильным перед яростью Иезавель, объявившей пророка своим личным врагом. "И послала Иезавель гонца к Илие сказать: Если ты – Илия, то я – Иезавель; пусть то и то сделают мне боги и ещё больше сделают, если я завтра к этому времени не сделаю с твоей душой того, что сделано с душой каждого из них" (3Цар.19:2). Царица хочет отомстить за своих погибших жрецов.
Илия бежит к священной горе Синай, где некогда Моисей получил свои знаменитые законы, а Израиль осознал себя народом Божиим и двинулся на завоевание Земли обетованной. Пророк в отчаянии говорит Богу о крахе своей миссии и "неудавшейся" истории Израиля, которую он своим символическим сорокадневным путем через Синайскую пустыню словно бы хочет обратить вспять. "Сыны Израилевы оставили завет Твой, разрушили Твои жертвенники и пророков Твоих убили мечом; остался я один, но и моей души ищут, чтобы отнять ее" (3Цар.19:10). Нет, не все потеряно, – слышит в ответ Илия, – остались в Израиле семь тысяч человек, "не преклонивших колени перед Ваалом". Он должен вернуться в страну и избрать себе преемника в лице Елисея, который и завершит начатую им борьбу за веру. Земная жизнь Илии после этого завершена: его плащ пророка падает у ног Елисея, а сам он таинственно исчезает – возносится на небо "в огненной колеснице" (символ особой богоизбранности).
В библейской традиции Илия – один из двух ветхозаветных святых, не увидевших смерти на земле, но удостоенных рая еще до прихода Иисуса Христа. Поэтому на некоторых иконах Воскресения можно видеть Илию и Еноха у ворот рая, встречающих древних праведников, выводимых Христом через взломанные ворота ада. Второе явление на земле Илии происходит перед пришествием Мессии, и Христос сам указывает на Иоанна Предтечу как на пророка, явившегося перед Ним "в духе и силе Илии", но оставшегося трагически неузнанным (Мал.4:5; Мф.11:14, 17:10-13). Вместе с Моисеем он также является на горе Фавор во время знаменательной сцены преображения Иисуса Христа. Два самых авторитетных человека Ветхого Завета олицетворяют собой Закон и Пророки – два первых и важнейших раздела Священного Писания.
Наши предки с глубокой древности благоговели перед этим угодником Божиим. В Киеве еще до крещения Руси была церковь св. Илии (упоминается в "Повести временных лет" под 944 г.). В полуязыческой славянской традиции Илия – могучий и грозный распорядитель самых страшных и благодетельных сил природы. Он посылает на землю молнию, гремит по небу, разъезжая в своей колеснице, карает темные адские силы, низводит на поля дождь и дает им плодородие. В одном древнерусском сборнике находим такое объяснение: "Молния есть сияние огня сущаго вверху на тверди; небесный же огонь, то ты разумей огнь сущий, его же Илия молитвою сведе на полена и на всесожжение. Сего огня сияние есть молния". Коротко и ясно! С принятием христианства славяне вольно или невольно отождествили святого пророка Илию с Перуном, которого наши предки также считали главным распорядителем грома, молнии, дождя и других явлений стихии. В отличие от других праздников, в "Ильин день" не совершали каких-либо значительных обрядов; в то же время к этому дню приурочено множество верований, календарных и хозяйственных примет, запретов. Большинство из них связаны с сельскохозяйственным календарем, а сам этот день, как правило, совпадал с началом жатвы. "До Ильи поп дождя не умолит, после Ильи баба фартуком нагонит", – читаем мы в словаре В. И. Даля. И еще – "Илья-пророк два часа светлого времени уволок", "Ильин день до обеда – лето, поле обеда – осень", "Илья лето кончает". Грустно, но это так, не за горами – Первый Спас, действительный предвестник осени.
Русская иконография Илии сложна и разнообразна. Наряду с единоличными образами Илии среди других пророков (росписи куполов храмов, иконы пророческого ряда иконостаса), широкое распространение получили композиции, имевшие прообразовательное значение. Чудесное "Кормление пророка Илии вороном" (3Цар.17:2-6) – это ветхозаветный прообраз новозаветной Евхаристии, а "Огненное восхождение Илии на небо" (4Цар.2:8-14) – это указание на Вознесение Иисуса Христа. Представление об Илии как об одном из первых обитателей рая запечатлено в иконах "Воскресение-Сошествие во ад", где он вместе с Енохом встречает ветхозаветных праведников у райских врат.
Юрий Иванович Рубан, кандидат исторических наук, кандидат богословия