Каждый год Русская Православная Церковь совершает память "всеблаженных и богомудрых угодников Божиих" – Всех святых, просиявших своею жизнью и подвигами в земле Русской и непрестанно молящихся о ней.
Празднование Собора всех святых, в земле Российской просиявших, появившееся в 50-е гг. XVI в. и забытое в синодальную эпоху, было в 1918 г. восстановлено, а с 1946 г. стало торжественно совершаться во 2-ю Неделю по Пятидесятнице.
Центральным моментом праздника является прославление Церковью святых, просиявших своими добродетелями в нашем Отечестве, и молитвенное обращение к ним.
Когда мы особенно вспоминаем про всех святых? Тогда же, когда и о Боге вспоминаем особенно. А когда особенно? Тогда, когда мы понимаем, что сбились с пути, идем куда-то не туда, понимаем, что есть какие-то опасности, пусть даже самих опасностей мы не понимаем, поэтому надо что-то делать, надо как-то особенно обратиться к Богу. Как? На основании Священного Писания и вместе Священного Предания, церковь всегда учила призывать святых, с полной уверенностью в их предстательстве за нас перед Богом.
Святые Церкви – наши помощники и предстатели перед Богом на протяжении всей нашей земной жизни. А обращаясь к русским святым, мы имеем еще большее дерзновение, так как верим, что наши святые сродники никогда не забывают своих потомков, совершающих их светлый праздник.
В русских святых мы чтим не только небесных покровителей святой и грешной России: в них мы ищем откровения нашего собственного духовного пути и, внимательно всматриваясь в их подвиги и взирая на кончину их жизни, стараемся, с помощью Божией, "подражать вере их" (Евр. 13:7), дабы Господь и впредь не оставлял бы землю нашу Своей благодатью и являл бы в Русской Церкви святых Своих до скончания века.
Какие же это были русские святые? В каких подвигах они подвизались?
Во-первых, это князья, которые сами, будучи людьми мирскими и обремененными всякими очень отвлекавшими от христианства делами, занимались только тем, что заботились духовно о своем народе, как подобало христианскому государю, некоторые из них прямо крестили вверенные им области, начиная с князя Владимира, а другие показывают нам пример, как св. Александр Невский, как можно среди разных мирских дел оставаться с Господом и быть всецело христианином, какими бывают действительно святые.
Другие были святителями, то есть епископами. Святыми становились только те епископы, которые, несмотря на почет, связанный с их саном, несмотря на такие тяжелейшие искушения как власть и богатство, оставались им внутренне не приверженными, а были приверженными именно Церкви, как в своей личной жизни, так и в епископском служении, которое состоит в управлении вверенной им паствой. По этой причине они иногда входили в конфликты с властями, некоторые из них кончили жизнь будучи убитыми, например, нечестивым царем Иваном Грозным, как русский митрополит Филипп (Колычев), или Арсений Мациевич, который был замучен до смерти и умер в каземате нечестивой царицы Екатерины II.
Самые главные русские святые, самые известные — это юродивые. Россия не была родиной юродства, этот подвиг святости был изобретен в Византии, но в России было больше юродивых, чем где бы то ни было. Они подвизались особым образом – обличали именно христианское общество. Почему было так много юродивых, которые внешне вели себя крайне не по-христиански и провоцировали христиан на то, чтобы их оскорблять, но зато внутренне они были подвижниками и жили в крайней аскезе? Почему так происходило на Руси?
Потому что юродивые являются там, где общество мнит себя христианским, но, по сути, очень далеко отходит от него. На Руси такое случалось часто, поэтому юродивые являлись вновь и вновь в самых разных русских областях. Но это все было до революции. В XX веке явился огромный сонм новомучеников и исповедников Российских.
Но есть в почитании святых в Русской Церкви свое неповторимое своеобразие. Почти сразу же после Крещения Руси, в 988 г., новорожденная Церковь явила всему православному миру своих чад, прославившихся богоугодной жизнью, как своеобразный ответ на проповедь Евангелия на Руси.
Первыми святыми, канонизированными Русской Церковью, были сыновья князя Владимира – страстотерпцы Борис и Глеб, претерпевшие мученическую кончину от своего брата Святополка в 1015 г.
Всенародное почитание их, как бы "упреждая церковную канонизацию", началось сразу после их убиения. Этот странный, чисто русский тип святости, и он появляется буквально сразу. Борис и Глеб - варяжские имена, и в крещении их назовут Роман и Давид. Эти два князя первые русские святые, они канонизированы до Феодосия, тем более до Антония, до самого князя Владимира, канонизированы не сверху, не распоряжением митрополита, а народным почитанием, а потом уже митрополитом санкционированы.
Мы видим, что русского человека поразило готовность повторить жертву Христа, готовность умереть, но не пролить кровь, готовность умереть, но не вызвать брани и вражды. Это даже не героический путь древнего мученичества, исповедничества. Никакого исповедничества у Бориса и Глеба не было, они молились, они просили даже милости, пощады, оба, особенно Глеб, у своих убийц, подосланных их братом Святополком Окаянным.
Главное, что они, это прямо говорится в житиях, могли пойти против брата, тем более Борис был уже молодым воином, он возвращался с дружиной, он мог после похода, который должен был быть боевым, но он не встретил неприятеля, возвращался в Киев, он мог идти с дружиной, уж точно его бы не убили так просто.
Но он отпускает дружину, потому что он не может сражаться с братом, не может проливать другую кровь: как же так, я христианин, должен пролить кровь моего брата. А Глеб тем более. Его предупреждают об убийстве, он все равно идет, потому что не верит, что брат может поднять на него руку. Настолько чиста его душа.
Это потрясло русского человека. И началось почитание с самого начала: Бориса тут же находят и хоронят в Киеве в 19 году. При впадении Жиздры в Днепр находят выброшенное убийцами тело Глеба, нетленное, его приносят к брату, и начинается их почитание.
Так же потом начинается почитание князя черниговского Игоря, так же почитают и последнего императора Николая Второго – в чине страстотерпцев.
То есть этот странный, чисто русский тип святости можно сформулировать как нежелание проливать кровь, что полностью соответствует Евангелию, когда двое учеников Христа говорят, вот в этом самарийском городе Тебя не приняли, скажи, мы туда низведем огонь, как это сделал Илия. Но Господь отвечает им: "…не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать" (см. Лк.9:55-56).
И вот этот принцип оказался пленительным для русского сознания, как оказалось, на многие века. Это был первое открытие Правды, еще не полное, еще не глубокое, но это было открытие Правды о христианстве, возвращение в мир истинного почитания Бога Творца и Сына Человеческого, который является одновременно Сыном Божиим. Это начало преображения русского народа, и вся дальнейшая его история с падениями и подъемами – это история его пути.
Хочется привести слова русского агиолога XX в. Георгия Федотова: "Всякая святость во всех ее многообразных явлениях в истории у всех народов выражает последование Христу". В древнерусской святости евангельский образ Христа сияет ярче, чем где бы то ни было в истории.
И поэтому верим, что праздник Всем святым, в земле Российской просиявшим никогда более не будет забыт русским народом и будет ежегодно торжественно совершаться в Русской Церкви до скончания века, поскольку святые Церкви, по слову Спасителя, являются светом для всего мира, и этот свет светит везде и всем, ибо Источник его – Сам Бог (Мф. 5: 14–16).
Татьяна Невская, катехизатор
По материалам сайта ПРАВМИР.